Перевод книги Мишеля Нострадамуса, никогда раньше не издававшейся на русском языке.

Предисловие переводчика.
«Мишель Нострадамус и загадки его неизвестных произведений.»

Каждое произведение знаменитого врача и астролога Мишеля Нострадамуса представляет собой большую загадку. Тем более, если это произведение никогда прежде не переводилось на русский язык и, следовательно, не известно российскому читателю!

Учёным, исследующим его творчество, чрезвычайно повезло: в архивах Франции была найдена рукопись, известная на Западе под названием «Orus Apollo». В своё время она принадлежала Кольберу - легендарному министру финансов короля Людовика XIV.

Эта рукопись представляет собой первое из произведений Нострадамуса, дошедшее до наших дней. Как считают исследователи, её анализ может дать ключ к толкованию его предсказаний - ведь в Центуриях пророк использовал символы и язык, которые были изобретены им ещё во время работы над «Orus Apollo».

Это произведение, которое в русском варианте называется «Толкование иероглифов Гораполлона», представляет собой перевод греческого автора Гораполлона, жившего в IV веке. Нострадамус выполнил этот перевод, чтобы найти смысл таинственных древнеегипетских иероглифов, значения которых в его время уже никто не понимал. Однако при переводе произведения он не следовал строго оригиналу, а выражал свои собственные взгляды. Предисловие же, обращённое к принцессе Наваррской Жанне д'Альбре, будущей матери короля Генриха IV Наваррского, написано им самостоятельно и, таким образом, представляет собой его авторский текст.

Меня чрезвычайно вдохновлял тот факт, что загадочные буквы D.M., о которых вы прочитаете в предисловии французского издания, совпадают с моими инициалами и фактически указывают на моё имя. Не мог ли Нострадамус предвидеть, что рано или поздно человек, чьё имя начинается с букв Д.М., возьмётся за перевод его произведения, дающего ключ к верному толкованию его предсказаний? Конечно, это может оказаться всего лишь случайным совпадением, но даже это совпадение придаёт мне сил.

Переводчик Д. В. Морозов.

Предисловие французского издателя неизвестного произведения Мишеля Нострадамуса «Толкование иероглифов Гораполлона».

Вот уже четыре века личность и творчество Нострадамуса не перестают вызывать живой интерес всех тех, кто по самым различным причинам обращает внимание на феномен предвидения, пытаясь понять его механизм и значение, лежащие за пределами религиозных и научных предрассудков.

Эти поиски находят своё воплощение в невероятном количестве трудов, посвященных Центуриям. Они служат доказательством неисчерпаемого богатства возможных интерпретаций.

Однако до сегодняшнего дня творчество Нострадамуса представляло собой замкнутый мир, особую систему со своим стилем и своим языком. Её толкование часто становилось произвольным из-за нехватки достоверных примеров для сравнения.

Открывая главный текст великого предсказателя, мы позволили себе разорвать, наконец, круг, в который было заключено изучение его пророчеств. Не издававшаяся рукопись «Толкования иероглифов Гораполлона» приводит к окончательному (и, может быть, предвиденному?) перевороту в толковании текстов Нострадамуса.

Не стану распространяться об обстоятельствах обнаружения единственной известной на сегодняшний день рукописи, написанной рукой самого Нострадамуса. Тем не менее, есть несколько волнующих деталей, несколько необычайных встреч, о которых я должен рассказать. Любой мало-мальски сведущий исследователь давно уже должен был обнаружить хранящуюся в Национальной Библиотеке французскую рукопись 2594. Рукопись эта, может быть, и не очень хорошо описана, зато очень хорошо узнаваема. Попадаясь нам четыре столетия спустя после смерти Нострадамуса, эта находка неизбежно заставляет вспомнить катрен 94 третьей центурии:

Когда ж отсчитают ещё пятьсот лет
Тот, кто был красой своего поколенья,
Свет новый прольёт на их переворот,
Что всех приведёт в восхищение веком.

Гастон Виллоке, один из последних комментаторов Нострадамуса, этот катрен интерпретирует следующим образом:

«Этот катрен, написанный около 1550 года, должен означать что к 2050 году удачливому комментатору удастся разгадать некоторые катрены Нострадамуса… Однако, поскольку в предсказаниях даты бывают иногда очень изменчивы… возможно, что время это гораздо ближе, чем указывает Нострадамус».

В любом случае можно полагать, что несколько веков спустя после смерти Нострадамуса его снова начнут ценить и лучше понимать.

Другое волнующее совпадение: катрен 66 восьмой центурии говорит:

Когда будет найдена надпись Д. М.
И со светильником обнаружена древняя пещера,
Закон, Король и Принц Ульпиан пройдут испытание.
Королева и Герцог скроются в павильоне.

Серж Гютен, исследователь Нострадамуса, пишет по поводу этого катрена:

«О чем же может идти речь?... О 48 катренах, которых не хватает в VII центурии… о тайной книге, дающей ясный ключ к толкованию всех пророчеств мага из Салона?»

Как не испытывать тревоги, заметив, что издаваемая нами рукопись заканчивается следующей надписью: «Как они (египтяне) назовут подземных богов, которых зовут они Маны Д.М.»

И что найденные нами одиннадцать неизданных катренов Центурий и консультация Нострадамуса, донесённая до нас Переском, как раз и содержит загадочное Сокровище, о котором говорит Серж Гютен по поводу многих катренов, и которое он связывает со словами: «Когда будет найдена надпись Д.М…»

Добавим, что в этих последних словах, как кажется, содержится предвидение серьёзных политических потрясений, отзвуки которых мы уже слышим в следующих двух строках стиха:

Закон, Король и Принц Ульпиан пройдут испытание.
Королева и Герцог скроются в павильоне.

Такие совпадения трудно поддаются объяснению. Будучи честными, нельзя не сказать, что их нельзя обосновать рационально. Возможно, Нострадамус предвидел эти из ряда вон выходящие открытия. Будучи одновременно первооткрывателем и издателем этих неизданных текстов, с моей стороны было бы нескромно настаивать на том, что можно назвать сбывшимися предсказаниями.

Пусть другие судят об этом с большей свободой, чем я, включая читателей, которые обладают теперь всеми ключами к решению задачи.

/ Рискну предложить своё собственное толкование загадочных символов Д.М. Дело в том, что меня, переводчика этого произведения, зовут Денис Морозов (!). Следовательно, буквы «Д.М.» являются моими инициальными буквами. Возможно, Нострадамус предвидел, что в России начала III тысячелетия его рукопись будет наконец-то разгадана? Ведь я даже не помышлял о переводе его произведений - работа над «Толкованием иероглифов» началась после ряда совершенно непредвиденных обстоятельств, которые заставляют думать о вмешательстве Судьбы... Да и герб мой, который вы видите в левом верхнем углу этой страницы, был придуман мной задолго до знакомства с творчеством Предсказателя /

Изучение опубликованной рукописи вызывает столько комментариев, что нужно посвятить им отдельную книгу, но рамки этого предисловия заставляют нас ограничиться наиболее важным.

Толкование иероглифов Гораполлона, выполненное Нострадамусом, представляет собой рукопись из 86 листов. Первоначально она принадлежала Кольберу, министру Людовика XIV, а затем попала в Королевскую Библиотеку. Сравнение с письмами Нострадамуса, с подписанным его рукой документом из Альманаха 1562 года (Риго, 1931), с автографом, опубликованным Жейжи (Бэ, 1925), а также с нотариальными актами, не оставляет ни малейшего сомнения в идентификации почерка мага из Салона.

Использованную бумагу производили и употребляли в провинциях Конте и Прованс между 1535 и 1539 годами. Учитывая, что произведение посвящено принцессе наваррской Жанне д’Альбре, матери Генриха IV, ставшей королевой Наварры в 1550 году, рукопись могла быть составлена только между 1535 и 1550 годами. Можно ещё больше уточнить эту дату: ведь после своего появления при дворе Нострадамус никогда не прибавляет к своему имени имя своего родного города, Сен-Реми. Однако в публикуемой рукописи Нострадамус подписывается, как Мишель Нострадамус де Сен-Ремьен-Прованс. Таким образом, становится ясно, что рукопись написана раньше 1547 года. До этого времени Нострадамус вёл, за исключением 1545 года, кочевой образ жизни, мало способствующий составлению такого серьёзного произведения. Остается период 1536-1540 гг, проведённый в Ажане. Этот период вполне вероятен, однако менее правдоподобен, чем 1545 год, учитывая провансальское происхождение бумаги и автобиографические заметки Нострадамуса о торговцах средиземноморской рыбой. Мы окончательно склоняемся к 1545 году, который, помимо всего прочего, объясняет и то, почему рукопись не была опубликована, хотя и предназначалась, очевидно, для публикации.

Известно, что Нострадамус начал записывать катрены своих центурий при дворе в 1547 году. Это новое занятие делало второстепенной, а по некоторым причинам и несвоевременной публикацию Толкований, которые должны были приоткрыть читателю часть методов составления и символическую систему Нострадамуса.

Вот почему рукопись была тщательно спрятана. Сам Шавиньи не знал о её существовании.

При каких обстоятельствах, по чьему побуждению Нострадамус написал Толкование? На этот вопрос легко можно ответить, читая его письмо Сезару. В этом письме он заявляет, что сжёг многие тома, которые были спрятаны в течение долгих веков. Мура и Луве с поразительной проницательностью полагают, что сожжёнными произведениями были крайне древние документы египетского или персидского происхождения.

Конечно же, речь здесь идёт о тексте египетского происхождения, и Нострадамус в своем Толковании признаётся, что использовал очень древний греческий экземпляр книги друидов.

Исследование, приведённое в труде С. Лееманса, показывает, что использованный Нострадамусом манускрипт не совпадает ни с одной из известных рукописей. Таким образом, это, вне всяких сомнений, один из сожжённых томов, о которых он говорит.

Текст Гораполлона был составлен как раз так, чтобы увлечь автора Центурий. В самом деле, в нём можно найти совершенно символическое объяснение серии анаглифов, которые автор мог наблюдать на египетских памятниках. Пользуясь этой первой канвой, Нострадамус разработал свою собственную оккультную концепцию, свою собственную науку чарующей магии. Таким образом, это язык, который он выработал при помощи Гораполлона.

Чтобы понять глубокую разницу между текстом греческого автора IV века и текстом, составленным Нострадамусом, достаточно сравнить наугад замечание из Толкования, озаглавленное «поскольку они обозначают болезнь», с тем же местом Гораполлона, который пишет «цветы, называемые аномонами, обозначают человеческую болезнь».

С другой стороны, значительное число заметок, даже не намеченных у Гораполлона, дают ценные сведения. Таково пояснение знака «Д.М.», о котором мы говорили выше, символизм будущей жизни, материализованной иероглифом стола с приношениями, знак Гробницы.

Заметка, посвящённая символу Молчаливости, предоставляет возможность более или менее точно определить достоверный астрономический год (год 1415), который напрасно искали в других местах.

Толкование наполнено сведениями, касающимися оккультных наук, астрономии и даже наук естественных; оно доказывает широту знаний придворного мага. С формальной точки зрения это произведение по способу стихосложения, по стилю, по словарному составу латинского, а иногда и провансальского происхождения представляет собой этап, предшествующий созданию Центурий. В обоих произведениях мы сталкиваемся с той же неясностью стиля, которая, кажется, представляет собой неотъемлемую часть личности Нострадамуса. Он постоянно прибегает к зримым образам, к картинам, даже для того, чтобы выразить общие понятия. Это основная черта автора как политика и предсказателя, вне зависимости от того, описывает ли он настоящие анаглифы или сцены, спроецированные в будущее.

Подобный параллелизм позволяет, используя сравнительный метод, перевести Центурии на ясный язык. Ограничимся несколькими точными примерами:

Центурия II, катрен 69:

Галлов король своей кельтской рукой,
Видя раздоры в Великой Империи,
Скипетр воздвигнет над частями тремя,
Противостоя мантии Иерархии великой.

Одно из ключевых слов этого катрена: «частями». Доктор де Фонбрюн переводит: тремя цветами; Рейно-Планс – «тремя сословиями королевства». Однако, в Толковании слово «parts» (части) или «pards» означает также «леопарды». Откуда и перевод: государь, пришедший из зарейнской Кельтики, навяжет свою власть трём леопардам, символизирующим, как известно, Англию. Свершится же это против воли мантии, то есть короля Франции. Таким образом, катрен с точностью воспроизводит восшествие на престол Англии Вильгельма Оранжского в 1689 году.

Другой пример: Центурия III, катрен 55:

В тот год, когда один глаз правит Францией,
Придёт двор в неприятное волнение.
Блуа великий друга умертвит,
Страна в беде, в большом двойном сомнении.

Под «глазом» обычно понимают короля, тем более что выражение «в год, когда глаз будет править» не содержит никакого уточнения, не указывает ни на какую эпоху, ни на какого определенного монарха. Привлекая для сравнения Толкование, можно констатировать, что Глаз символизирует Бога, а также государя, сведущего в грамоте – определение, которое хорошо подходит к Генриху III, о котором Амио говорил:

«Я никогда не имел дело с ребёнком, ум которого мне казался бы более подходящим для того, чтобы стать однажды очень учёным человеком…»

Оставшаяся часть катрена совершенно ясна: речь идет об убийстве герцога Гиза в Блуа.

Еще один пример: центурия VII, катрен 14:

Будут кувшины памятников открыты…

Доктор Фонбрюн переводит: «священный характер договоров будет нарушен». В свете Толкования, в заметке «Как они обозначают наводнение Нила», можно сказать, что кувшины символизируют воду, наводнение. Кроме того, термин «памятники», обозначающий любое массивное сооружение, приводит к следующему толкованию стиха: «вода смоет плотины».

Мы можем привести и другие новые толкования, которые проясняют Центурии, но для этого понадобится целый том.

Удовлетворимся тем, что приведём некоторые сведения о двух других ранее не издававшихся произведениях, прилагаемых к Толкованию – одиннадцати катренах Нострадамуса, собранных Гало де Шастеем, другом Сезара Нотрдама, и консультацией, сохранённой и прокомментированной великим провансальским эрудитом Переском. Обе эти рукописи сохранились в Ингембертинской Библиотеке.

Нет нужды лишний раз подчёркивать важность катренов, которые дополняют Центурии. Что же до консультации, относящейся к «Сокровищу крепости Константина», близ Лансона в Провансе, то она позволяет утверждать, что катрены 21, 27, 53 центурии I, 24 центурии III, 7 и 57 центурии V и 25 центурии VII повествуют о том же сокровище либо о крепости Константина.

В момент подготовки этого предисловия к печати господин Серюг, атташе музея Естественной Истории города Экс, поведал нам об истории, касающейся Сокровища Константина. В 1946 году команда спелеологов из Тараскона задумала предпринять раскопки в Константине, на месте предполагаемого сокровища. Команда обнаружила пещеру приблизительно двадцати четырех метров глубиной, однако не смогла продолжить работы из-за опасного слоя углекислого газа, который скопился на дне колодца.

Если связать эту историю с комментарием Переска, то становится ясен тот факт, что лампы искателей затухали и что рабочим, испытывавшим удушье, казалось, будто они обёрнуты в саваны – это обычные в таких случаях галлюцинации. Нам остаётся только пожелать, чтобы издаваемые нами рукописи дали новый толчок исследованиям творчества Нострадамуса.

Творчество великого мага из Салона представляет собой неиссякаемый и постоянно развивающийся источник для новых толкований. Оно похоже на живое существо, которое с течением времени само создаёт себя, меняя форму в зависимости от состоянии разума и человеческих чувств. Оно не перестаёт удивлять нас.

Пьер Ролле.

Предисловие переводчика для госпожи принцессы Наваррской.

Поскольку мудрая природа, мать симпатии,
Любые вещи изменяет антипатией,
В согласии радостном душу встречает,
А после разладом её разрушает,
Постольку мне кажется необходимым
Поведать хоть несколько слов о загадках
Чью тайну наш разум не в силах постичь.
Я не напрасно перевёл две эти книги –
Лишь для того, чтоб показать прилежным людям,
Что к изучению мудрости им нужно обратиться.
Познать они сумеют тайный смысл секретов,
В которых истина сокрыта, ведомая древним.
Когда разумный человек изучит мой пролог,
То станет знатоком учений сокровенных.
Придет он в восхищенье от того,
Насколько превосходят разум бренный
Те случаи, что встретим мы в природе.
Эпаф описывал их собственной рукой,
В старинном Мемфисе найдя следы священных знаков,
И был тот труд их первым описаньем.
 
Итак, я хотел бы узнать, в чем причина того,
Что разъяренный слон не смеет шевелиться,
И кроче кроткого становится, завидев вдруг барана,
И даже страх его берет, когда окажется в загоне для овец.
И отчего в визжанье молодого поросенка
Мы больше страха слышим, чем у человека, которого ведут на казнь?
И дикий бык становится смиренным,
Если привяжут его к фиговому древу,
А лошадь гордая и сильная дрожит перед хлыстом,
Едва избегнув страшной волчьей пасти,
Затем летит, как ласточка, легко и без боязни.
Когда вкушаем мясо мы животных,
Которых волки дикие считали за добычу,
Мы наслаждаемся. Но шерсть с их шкуры
Приводит к появленью вшей и насаждает паразитов.
Конь потеряет пыл и послушанье,
Если пустить его туда, где часто ходят волки,
А волк и злость, и силы растеряет,
Если бежать ему придется по колючкам.
Хозяин хитрый, волка ожидая,
Из страха перед ним колючки сыпет в стойле.
А если человек, держа в руке фонарь,
Завидит волка, тот лишится воли.
Одним лишь криком напугать его нетрудно будет.
 
И если волк, попавшись человеку на глаза,
Становится пугливей и слабее,
То лев теряет силы и рычит от злости,
Когда шагает по ковру дубовых листьев.
Пугается он петуха, и едва заслышав
Той птицы крик, приходит в ужас.
Бывает, гиене по воле природы
Внезапно вдруг выпадет случай удачный
Подкрасться в ночной тишине к человеку иль псу,
Когда полумесяц луны тень отбросит
А после, сияя, поднимется в воздух,
Как если бы был за веревку привязан.
Увидит гиена, что спит человек или пес –
Примет стойку, и тело ее задрожит.
И если покажется ей, что она больше стала от тени,
То вмиг, разъярившись, порвет человека на части
И без отвращенья сожрет его до самых пальцев.
А если увидит, что тень ее стала короткой,
То вскочит внезапно и тут же сбежит.
 
Тот равен красноречием Меркурию,
Кто держит свой язык на привязи.
Не трогают его сторожевые псы,
И ластятся к нему, как малые щенки.
Другой, гораздо более несчастный случай,
Бывает, если окружить со всех сторон
Травой особой рака. Потеряет он
И чешую, и ноги, что отнимутся вконец.
А мышь летучая, что вьет гнездо в скале,
Умрет от запаха, который плющ навеет.
Вдохнув бальзама запах, гриф погибнет,
Змея умрет, если ее рукой коснуться,
Или дубовых листьев набросать ей сверху,
И ветер ночью в ясеневой чаще зашумит.
Змея, подхваченная аистом и вознесенная высоко,
Не шевельнется, если аист ее бросит оземь.
Гадюке кажется, что больше нет спасенья,
Когда ее настигнет удар палкой.
Но после к ней вернутся снова силы.
Если гадюки самку ты ударишь
Буковой ветвью, то увидишь тут же,
Как прыгнет самка и высоко вверх взовьется.
Змеиного отведав мяса, черепаха
Заболевает. Но находит тут же
Росток душицы, и поев растенье
Вернет она себе и бодрость, и здоровье.
Спасаясь от мышей летучих, аист
Гнездо свое платановыми листьями устелет.
А ласточки, чтоб защититься от напастей хищных,
В болотах взятый сельдерей несут себе в гнездо.
Лесная пара: голубь и голубка
Кладут в свое гнездо лавровый лист.
Чеглок (то разновидность хищной птицы)
Кладет в свое гнездо дикий латук.
Летучей мыши нужен плющ, чтоб защитить своих питомцев,
А ворон гнезда чистой шерстью устилает.
Удод кладет туда горного льна частицы
И ест случайно залетевших к нему птиц.
Не упускает случая ворона
Поесть вербены. Жаворонок же
Для своего гнезда такие ищет травы,
Которые от колик служат средством.
 
Другие случаи не станем мы рассматривать подробно.
Дрозд любит мирт, а цапля – раков,
И обожает куропатка стебель чеснока,
Орел, бывает, водоросли есть.
В природе мудрой много есть чудес.
Раскрыть их тайну нам помогут египтяне.
Увидим мы весь мир земной, и небеса, и Бога,
Зверей домашних и лесных,
Моря, леса, поля, и много чудных мест -
Все вещи на земле чудесны.
 

Мишель Нострадамус

Толкования иероглифов Гораполлона.

(не издававшийся ранее текст)
/ Первая книга Гораполлона Нильского из Египта /

Часть 1-я:

Как они обозначали Вечность

Обозначая вечность или время
В Египте солнце и луну изображали.
Планеты эти две – времен первоначала.
Чтоб вечность описать, еще один был способ:
В сиянье золотом в Египте рисовали
Василиска, что хвостом своим предлинным
В кружок свернувшееся тело прикрывал.
Сей круг был обрамлен узорами златыми,
Чтоб зритель подивился украшенью,
А боги египтян носили пояса из змея.

Что означал змей-василиск

Изображение змея египтяне и на то употребляли,
Чтоб век времен прошедших обозначить,
Три разновидности которых они знали.
Все люди смертны, но не страшно горе
Тем, кто бессмертен. Ибо одним лишь ликом,
Одним дыханием своим они несут другим погибель,
Распоряжаясь жизнью или смертью,
Они богам всесильным подражают.

Как они изображали мир

Желая мир изобразить и почести ему воздать,
В Египте рисовали змея, что свернувшись,
Cвой хвост стремится проглотить.
Фигура змея символом служила мира.
Тварь эта от природы грубая и злая,
Величина ее внушает страх.
Змея, зловещая, сырая, как земля,
Раз в год теряет вместе с кожей свою старость,
На молодость меняя груз прожитых дней.
Так и весь мир: когда он подойдет к концу,
По воле божьей будет разделен на слабых и на сильных,
Но все несчастны будут, если мир исчезнет.

Как они обозначали год

Исиду, царицу свою и богиню,
Они рисовали, чтоб год показать нам.
Ее в Египте почитали за планету,
Что по-египетски носила имя Сетос.
Ее же греки Астромион называли.
Она величественна и сильна,
То больше она кажется, то меньше,
И сеет свет при своем первом появленьи.
Восход ее дает возможность часто
Судить о будущем, не делая ошибок.

Еще одно обозначение для года

Наука их с немалым основаньем утверждает,
Что год принадлежит божественной Исиде.
И способ есть другой обозначенья года,
С которым связано название Египта.
Рисуют они пальму. Древо это
С античности известно. Каждую луну
Оно по ветви новой выпускает, давая за год дюжину ветвей.

 

Заметки об изображении Исиды, по материалам античных топографов:

Felici Arabiae repertum Placuit hue ponere ob rei venustatem; Quae a nonnullis tradunlur scriptoribus osiridis videlicet et isidis Deorum sepulchra In Nisa Arabiae sita esse et illhec utrique Dicatam columnam sacris sculptam literis, In qua Isidi columna haec scripta est:

По причине красоты предмета нам показалось важным упомянуть здесь о находке, сделанной в счастливой Аравии. Несколько авторов сообщают, что гробницы Исиды и Осириса находятся в Низе, в Аравии, и что именно там возвышается колонна, посвящённая двум этим божествам и содержащая надпись. На колонне, посвященной Исиде, можно прочитать:

Ego Isis sum Aegipti Regina a Mercurio Erudita. Quae ego legibus statui. Nullus solvet. Ego sum mater Osiridis. Ego sum prima frugum irentrix. Ego sum Ori regis mater. Ego sum in Astrocanis refulgens. Mihi Bubasta urbs condi'ta est. Gaude, gaude Aegipte quae me nutristi. Isidi cornua junguntur.

Древние принимали рога на её голове за полумесяц, посколку они напоминают вид луны в первые дни после новолуния. Таким образом её и следует изображать.

Толкование надписи:

Я Исида, древняя царица Египта,
И пусть никто никогда не изменит
Законы, что я установила,
Ибо Меркурием я была взращена.
Я – мать убитого Осириса,
Я дала миру первый плод,
Царю Гору я была матерью и любовницей.
Я – сияющая звезда Процион,
Моим старанием была основана Бубаста.
Радуйся, радуйся, Египет, вскормивший меня!

Как они обозначали месяц

Желая дать нам месяца обозначенье, египтяне
Ветвь пальмы зеленеющей изображали,
Иль полумесяц, что рогами вниз повернут.
Ветвь – по причине, нам уже известной,
А полумесяц – так как полагали,
Будто растущая луна приобретает
Пятнадцать составных частей, пока не обратится вверх.
На убыль же пойдя, луна вновь обратится вниз,
Но на тридцатый день опять
Вернется все на место, что и прежде.

Как они обозначали время года

Когда египтяне хотят показать нам
Сезон, то рисуют четвертую часть
Пространства, в которое вписано поле
Длиной в сто локтей, симметрично лежащих.
На языке египтян целый год
Четвертью назван: ведь на целую четверть
День прирастает от появленья
До появленья звезды под названием Сотис.
У солнца год на триста шестьдесят частей поделен,
Но к ним пять дней и пять часов добавить нужно,
И раз в четыре года они новый день вставляют
Чтобы пополнились четыре года новым днем.

Что означало изображение ястреба

Изобразить желая бога или силу,
Иль превосходство, иль паденье, или взлет,
Победу или кровь – круг с ястребом рисуют.
Ту птицу плодовитость отличает,
По долголетию она не знает себе равных,
За что и дан ей символ Солнца-Государя.
Поскольку ястреб по своей природе превосходит
Любую птицу, и способен видеть солнце,
Лучи которого в глазах его сверкают –
Постольку для леченья глаз болящих лекарь
Отмерив, ястребиную траву употребляет.
Способность видеть нам дана всесильным солнцем,
Оно одно – хозяин зрения и властный господин
Тех сил, что жизнь рождать способны.

Почему ястреб переворачивается

Когда из облаков к земле спуститься ястреб хочет,
То не летает, как другие, по наклонной,
Но страх забыв, стремится прямо вниз.
От поднебесья до земли его путь краток.
И служит ястреб знаком превосходства –
Ведь возвышается над всеми остальными
Он птицами. И он же – символ крови,
Поскольку жидкости не пьет он никакой помимо крови.
Он означает также и победу – ведь любой увидеть может,
Как быстро он другую птицу побеждает.
Но если ястреба противник одолеет –
Одним движеньем он перевернется
И вскинет лапы к небу, крылья же – к земле.
Так развернувшись, он защиту продолжает
Или бросается в атаку на врага.
Но если видит он, что некуда деваться,
От человека, что преследует его, убить желая,
То в бегство с легкостью чудесной обратится.

Как они изображали душу

Знак ястреба употребляли и на то, чтоб душу обозначить -
К этому приводит толкованье
Слова "байет", которым ястреб по-египетски зовется.
Ведь если это слово разделить, то мы получим
"бай" - что значит душу, и второе - "ет" - что значит сердце.
Душа хранится в сердце, по причине этой
звук «ет» звучит в устах их так,
Что сразу ясно – сердце связано с душой.
С природой связан ястреб
И с душой, которая не умирает никогда.
Пьет только кровь, не трогая воды.
Так и душа живет, питаясь только кровью.